Социальная дифференциация. Социальная дифференциация и стратификация

структурное разделение относительно однородного социального целого или его части на отдельные качественно отличные элементы (части, формы, уровни, классы). Социальная дифференциация означает как процесс расчленения, так и его последствия.

Создатель теории социальной дифференциации – английский философ Спенсер (конец XIX в.). Он позаимствовал термин «дифференциация» из биологии, рассматривая дифференциацию и интеграцию как основные элементы всеобщей эволюции материи от простого к сложному на биологическом, психологическом и социальном уровнях. В труде «Основы социологии» Г. Спенсер развил положение о том, что первичные органические дифференциации соответствуют первичным различиям в относительном состоянии частей организма, а именно «нахождению изнутри». Описав первичную дифференциацию, Спенсер сформулировал две закономерности этого процесса. Первая – зависимость во взаимодействии социальных институтов от уровня организации общества в целом: низкий уровень определяется слабой интеграцией частей, высокий – более сильной зависимостью каждой части от всех других. Вторая – объяснение механизма социальной дифференциации и происхождения социальных институтов как последствия того, что «в индивидуальном, как и в социальном, процесс агрегации постоянно сопровождается процессом организации», причем последний подчинен в обоих случаях одному общему закону, который заключается в том, что последовательная дифференциация происходит всегда от более общего к более специальному, т.е. превращение однородного в разнородное сопровождает эволюцию. Анализируя регулятивную систему, благодаря которой агрегат способен действовать как единое целое, Спенсер приходит к выводу, что ее сложность зависит от степени дифференциации общества.

Французский социолог Е. Дюркгейм рассматривал социальную дифференциацию как следствие разделения труда, как закон природы и связывал дифференциацию функций в обществе с ростом плотности населения и интенсивности межличностных связей.

Американский социолог Дж. Александер, говоря о важности идеи Спенсера для Дюркгейма относительно социального преобразования как процесса институционального специализации общества, отмечал, что современная теория социальной дифференциации основывается на исследовательской программе Дюркгейма и ощутимо отличается от программы Спенсера.

Немецкий философ и социолог М. Вебер рассматривал социальную дифференциацию как следствие процесса рационализации ценностей, норм и отношений между людьми.

С. Норт сформулировал четыре главные критерии социальной дифференциации: по функциям, по рангу, по культуре, по интересам.

В таксономической трактовке понятию «социальная дифференциация» противостоит концепция социальной дифференциации теоретиков социологии действия и сторонников системного подхода (Т. Парсонс, Н. Луман, Этциони и др.). Они рассматривали социальную дифференциацию не только как исходное состояние социальной структуры, но и как процесс, который предопределяет возникновение ролей и групп, специализирующихся на выполнении отдельных функций. Эти ученые четко разграничивают уровни, на которых происходит процесс социальной дифференциации: уровень общества в целом, уровень его подсистем, уровень групп и т.д. Исходным является тезис, что любая социальная система может существовать только при условии, что в ней реализуются определенные жизненно важные функции: адаптация к среде, определение цели, регулирование внутренних коллективов (интеграция) и др. Эти функции могут осуществлять более или менее специализированные институты и в соответствии с этим происходит дифференциация социальной системы. С усилением социальной дифференциации действия становятся более специализированными, личные и родственные связи уступают место безличным вещевым отношениям между людьми, которые регулируются с помощью обобщенных символических посредников. В таких построениях степень социальной дифференциации играет роль центральной переменной, которая характеризует состояние системы в целом и от которого зависят другие сферы общественной жизни.

В большинстве современных исследований источником развития социальной дифференциации названы появление в системе новой цели. От степени дифференцированности системы зависит вероятность появления в ней нововведений. Так, С. Эйзенштадт доказал, что возможность появления нового в политических и религиозных сферах тем выше, чем больше они отделились друг от друга.

Понятием «социальная дифференциация» широко пользуются сторонники теории модернизации. Так, Ф. Риггс видит в «дифракции» (дифференциации) наиболее общую переменную в экономическом, политическом, социальном и административном развитии. Исследователи (в частности, немецкий социолог Д. Рюшсмейєр и американский социолог Г. Баум) отмечают как положительные (увеличение адаптационных свойств общества, расширение возможностей для развития личности), так и негативные (отчуждение, потеря системной устойчивости, появление специфических источников напряжения) последствия социальной дифференциации.

Немногие из советских обществоведов пытались «заглянуть» за тот предел, который определялся программными проектами – развитие общества, и ответить на вопрос, каким же будет социально однородное общество. С одной стороны, такое общество не должно быть бесструктурным, с другой – не ясны были критерии новой структуризации, основные элементы социальной структуры, различия между ними и т.д.

В начале 80-ых годов была выдвинута гипотеза о том, что «бесклассовая социальная структура будет носить как бы «ячеистый» характер». Элементами социальной структуры, ее «ячейками», станут трудовые коллективы, как реальные прообразы коммунистических ассоциаций. Однако при таком подходе не учитывались те социальные различия, которые выходили за рамки отдельных классов (территориальные, семейно-бытовые, демографические др.). Трудовые коллективы, занятые в разных отраслях сфера, регионах, отличались друг от друга гораздо больше, чем рабочие и крестьяне. Тем самым проблема перемещалась в другую плоскость, хотя ее актуальность не снижалась. Теоретическое моделирование заходило в тупик, прежде всего из-за того, что термины «различие», «равенство», «однородность» понимались весьма абстрактно. В массовое сознание внедрялось представление, что равенство (без предиката «социальное», который большинству ни о чем не говорил) – это одинаковость имущественного положения, зарплаты и потребления. Предостережения К.Маркса о грубом, аскетическом «уравнительном коммунизме», который не только не возвысил над частной собственностью, но даже не дорос до нее и способен лишь порождать всеобщую зависть, если и упоминались не только в историческом контексте, но никак не применительно к современности или будущему.

Центральная для теоретического анализа социальной структуры, для прогнозирования тенденции ее развития категория социальной дифференциации оказалась невостребованной.

Какова природа социальной дифференциации, причины ее возникновения и воспроизводства, посильна ли для общества (любого типа) задача ее устранения, а если нет, то какими способами и в каких границах необходимо регулировать процессы расслоения – все эти вопросы имеют первостепенное теоретическое и практическое значение.

Итак, социальная дифференциация есть разделение людей по показателям общественного положения и соответствующее объединение в более или менее однородные группы лиц, социальная дистанция между которыми незначительна, не фиксируется ни в форме права, ни в иных социальных нормах, а их общая позиция служит критерием самоидентификации.

Обратим внимание на следующее.

1. Речь идет не о всяких различиях, число которых необозримо, а лишь о те, которые связаны с социальным положением индивида (группы). Например, различия по образованию являются социальными, поскольку по закону разделения труда образования существенно влияет на возможность занятия те или иных позиций в обществе. Но различия половозрастные, территориальные (по месту жительства), национальные, конфессиональные объективно, т.е. по закону общественного разделения труда, не детерминируют положение человека в обществе, и если они приобретают социальный характер, то по причинам политическим: в силу искусственной дискриминации или необоснованных привилегий.

2. На индивидуальном уровне отставание по одному из показателей может компенсироваться за счет некоторых преимуществ по другим показателям. Различия по образованию часто сглаживаются более ответственной или значимой работой, общественный престиж компенсирует власть, зарплату – доходы от личного подсобного хозяйства и т.д. Этим же целям при разумной социальной политике служат льготы и привилегии, а также система перераспределения доходов. Но в данных вопросах требуется подлинное искусство маневрирования, гибкость, стратегичность, высокие нравственные принципы. Не секрет, что та безалаберность в отношении к льготам и привилегиям, которая возникла в 60-ые – 7-ые годы, стремление устанавливать их негласно и в основном по должностям, а не по заслугам, не только усилила неоправданную дифференциацию, но и вызвала деструктивные тенденции в социальной политике. Мечта Горбачева о сильной социальной политике была в принципе не реализуемой, поскольку правящая элита и не понимала ситуацию, и не хотела отказываться от накопленных преимуществ. К сожалению, подобная ситуация, хотя и на другой основе, складывается сегодня в некоторых странах СНГ.

О происхождении социального неравенства, как и о путях его преодоления, существует огромное число точек зрения. Обобщая те из них, которые имеют научный статус, и, отбрасывая обыденные, эмоциональные, мистические представления, можно выделить три подхода.

Первый – подход представляют различные модификации весьма распространенной в свое время «теории насилия», усматривающей причины расслоения в захвате, краже, преступлении, порабощении и т.д. Все это имело место в человеческой истории, но без внутренних источников воспроизводства богатства, как и социальной структуры в целом, невозможно. Несостоятельность данного подхода очевидна, - вызывает удивление лишь то, что в последнее время часто встречаются ссылки на Прудона («частная собственность есть кража»), на Бальзака («за каждым состоянием стоит преступление») и другие.

Во втором акцентируются различия между людьми по способностям, усердию и т.д. как исходная причина социальной дифференциации. Сторонники данного подхода утверждают, что сама жизнь проводит постоянно «естественный эксперимент», ставя многих людей в равные условия. И раз они добиваются разных результатов, то дело в них самих. Противники приводят не менее убедительные данные о том, как при изменении условий успеха добиваются те, кто ранее не имел никаких шансов. Парадокс в том, что и те и другие по-своему правы, но между этими крайними позициями аспект не истина, а проблема.

Третий подход можно назвать институциональным. Он в наибольшей степени обоснован, хоть и с разными конечными выводами, в марксистской теории классов и теории социального действия. В первой причинами социальной дифференциации (разделения общества на противоположные классы) называются: а) разделение труда; б) частная собственность; и в) «недостаточное для всего общества производство». «В основе деления на классы, – по словам Ф.Энгельса, – лежит закон разделения труда». Общественное разделение труда порождает частную собственность на средства производства и институт наследства, благодаря чему социальные различия закрепляются и передаются от поколения к поколению. Отсюда логическая схема устранения классов, классового неравенства. Прежде всего, необходимо ликвидировать частную собственность. «Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности», – указывали Маркс и Энгельс в Манифесте Коммунистической партии. Затем можно перейти к устранению общественного разделения труда и к подготовке «людей, которые умеют все делать».

Требование «уничтожения» частной собственности является оправданным и неизбежным в определенных условиях, не случайно оно возникло в глубокой древности, как «общность имуществ». Правда, история показала, что революционный путь экспроприации, национализации, конфискации и т.п. оказывается мене эффективным, чем эволюционные преобразования частной собственности в направлении ее акционирования, социализации, обобществления.

Что же касается «уничтожения» общественного разделения труда, то это с научной точки зрения чистейший волюнтаризм. Отменить действие объективных законов в природе или обществе невозможно. Их необходимо познавать и учитывать в своей деятельности. Сложность в том, что в сфере труда одновременно действуют многие законы: разделение труда, включая международное; перемены труда; кооперации; обобществления труда, закон стоимости, включая стоимость рабочей силы и др. Совместное действие этих законов вовсе не так ясно, как одиночное.

Для устранения третьей причины – недостаточного уровня производства – нужны иные способы: мотивация и стимулирование труда, научно-технический прогресс, включенность в международное разделение труда, готовность к инновационному поиску, самостоятельность производителей и многое другое. Фурье, например, сохранил в своей «Гармонии» частную собственность только потому, что не видел более действенных стимулов притяжения к труду. Если общественное производство не развито, то социальные различия воспроизводятся и усиливаются.

В теории социального действия социальная дифференциация связана с выделением жизненно важных для существования общества функций, (которые могут успешно выполняться более или менее специализированными институтами). Доказывается, что от степени дифференцированности системы зависит вероятность появления в ней нововведений.

В целом основным объективным источником генезиса и воспроизводства социальной дифференциации является число ответов по каждому варианту, закон общественного разделения труда. Его действие дополняется (усиливается либо ослабляется) рядом факторов – экономических, политических, культурных и др. На основе факторного анализа можно, например, утверждать, что снижению социальной дифференциации способствуют:

1) расширение каналов меж- и внутригенерационной (иоколенческой) мобильности, большие возможности перемещений людей, выбора места работы и жительства;

2) более высокий уровень образования, квалификации, культуры в целом;

3) многоукладность экономики, диверсификация производства, ограничение монополий;

4) развитый рынок труда;

5) система социальной защиты, пенсионного обеспечения и социального страхования;

6) эффективный механизм стимулирования и мотивации труда;

7) четкая нормативно-правовая база, высокий уровень правосознания населения.

Некоторый уровень социальной дифференциации неизбежен в любом обществе. Так, в экономически развитых странах считается допустимым неравенство в доходах не превышающее коэффициент равный 5 (соотношение 20% высоко- и низко-доходных общественных классов). Такое неравенство было бы приемлемым и для нашего общества, по крайней мере, на психологическом уровне. Так, на вопрос, какой, по-вашему, должна быть зарплата руководителя предприятия (учреждения), население республики, опрошенное по репрезентативной республиканской выборке (1487 чел.), дало такие ответы:

1) на уровне средней зарплаты работников – 23,4% опрошенных;

2) выше средней в 2-3 раза – 36,6%;

3) выше средней в 4 раза – 26,6%;

4) выше средней в 10 раз – 8,4%;

5) выше средней в 15 раз – 2,3%;

6) по ситуации в зависимости от того, как идут дела – 1,2%.

N– общее число ответов;

n– число ответов по каждому варианту;

t– соответствующий варианту коэффициент превышения, во сколько раз.Z.

При прогнозном определении уровня доходов на одного члена семьи, который обеспечивал бы, по мнению респондентов, нормальную жизнь, запросы существенно расходятся, однако для большинства достаточным было бы увеличение сегодняшнего уровня в 2–3 раза. Опросы показывают, что, если бы разницу в зарплате определяли не нормировщики Министерства труда, а население, скажем, на референдуме, она была бы значительно больше, чем в настоящее время, особенно для категории высококвалифицированного труда. Это значит, что население проголосовало бы за усиление социальной дифференциации.

Кажется, что такой вывод противоречит не только прежним уравнительным стереотипам, но и распространенным представлениям о современном состоянии массового сознания. Однако важно учитывать, что декларации о «сглаживании и окончательном стирании социальных различий» не могли скрыть от населения реальное расслоение общества.

Что касается массового сознания, то сегодня в нем ярко выражены две тенденции: во-первых, нарастающее возмущение неоправданно высокими и часто полукриминальными доходами, во-вторых, неприятие необоснованного выравнивания зарплаты и пенсии, попадание в число «льготников» те, кто не имеет на это права и т.п. Заметим, что в пропагандистских целях эти тенденции смешиваются или подменяются друг другом, смотря по тому, что хотят доказать.

Общественное мнение, в принципе, не расходится с теоретическим выводом о том, что для общества в равной степени неприемлемы и опасны, как несправедливое расслоение, получение незаслуженных преимуществ представителями высших классов, так и уравнительность в сфере доходов и потребление, унификация социальных параметров, образе жизни и т.д. Несправедливость равной оплаты неравного труда, игнорирование различий по образованию, квалификации, опыту, знаниям, отношению к делу столь же оскорбительны и не терпимы, как и извлечение незаслуженных выгод из должности, собственности и т.п.

Частная собственность, как эпифеномен общественного разделения труда, безусловно, является одной из сильных причин расслоения, – как исторически, так и фактически. Но не единственной. Истории известен азиатский способ производства, который не знал частной собственности. Право собственности принадлежало государству, работники выступали лишь пользователями земли, воды, ирригационных устройств и других средств производства. Свободные мелкие производители находились в зависимости от государства и эксплуатировались через налогово-повинностную систему. В социальной структуре выделялись такие группы, как «верховное деспотическое начало», представленное фараоновской и жреческой знатью; низший государственный аппарат – главы общин и иные начальники; воинство; ремесленники; крестьяне и рабы. Последних было немного, они выполняли функции челяди, однако, оценивая положение народа в азиатском обществе, его называют «поголовным рабством».

Социальные различия между «верхами» и «низами» были огромны и, как правило, не преодолимы, вертикальная мобильность отсутствовала, общественное производство теряло стимулы к труду, к технологическим усовершенствованиям и деградировало. Не знала частной собственности и российская поземельная крестьянская община. Землей владела вся община, «мир», по праву общей, коллективной собственности. Периодически проводились переделы земли с целью выравнивания наделов отдельных семей. Казалось бы, переделы земли по самому справедливому критерию – «по едокам», должны были бы исключить самою возможность дифференциации внутри общины. Но имущественное расслоение после отмены крепостного права нарастало. Более активные семьи занимались промыслами, извозом, отходничеством и т.д. Общинное владение, – по словам Энгельгардта, – спасает многих малоспособных к хозяйству от окончательного разорения. Вместе с тем хозяйственная экономическая эффективность общины снижалась. Деление «по едокам» стимулировало рождаемость. Так, за 45 лет, с 1861 по 1905 год, крестьянское население выросло более чем в 2 раза. Соответственно, уменьшились наделы, снизилась товарность производства. Община, препятствуя миграции, задерживая мобильность крестьян, могла, при нарастании малоземелья, лишь воспроизводить равенство бедности.

Ему (земледельцу России) нужен теперь кооперативный труд, организованный в широком масштабе. Но оборудование, удобрение, агрономические методы и прочее – все необходимые для коллективного труда средства – где их найти? Именно здесь-то и скажется крупное превосходство русской «сельской общины». 3 Ясно, что речь идет не о колхозе на основе огосударствленных средств производства, а о добровольном объединении для самостоятельного хозяйствования. Собственность, как бы минуя фазу единоличества, точнее – проходя лишь юридическое оформление, сразу же обобществляется, приобретая статус паевой, акционерной, кооперативной собственности. Это позволяет вести крупное производство, не переходя за границы тотального отчуждения человека от собственности и результатов совместного труда. Фактически это тот же путь социализации собственности, но учитывающий артельные традиции и общинную мораль крестьянства России.

Эти опыты привлекли пристальное внимание К.Маркса. И если он не изменил свои взгляды на судьбы частной собственности, то, думается, по следующим причинам. Во-первых, он не считал возможным победу социализма в одной, тем более слабо развитой, стране. Новое общество могло появиться лишь после того, как капитализм выполнит свою «цивилизаторскую роль», а именно – разовьет производительные силы, дисциплинирует работников, завершит создание мирового рынка, устранит все остатки феодализма. Во-первых, по Марксу, история не знает попятного движения, а поэтому возврат каких-либо элементов «азиатской деспотии», «египетского фараонства», «кастовости» и т.п. совершенно исключался. И, в-третьих, в то время не было никаких оснований допустить, что правящие классы способны на социальное партнерство и компромиссные решения классовых конфликтов. Их сила – в частной собственности, и она подлежала уничтожению.

История еще раз в XXв. показала, что сама по себе ликвидация частной собственности, всеобщее огосударствление средств производства не решает автоматических социальных проблем.

Кратковременный трудовой подъем и энтузиазм постепенно снижались из-за отсутствия эффективного и постоянно действующего мотивационного стимулирования механизма. Хотя классовое неравенство умножается, но возрастают социальные различия внеклассового происхождения.

Китай, отказавшись от догматического тезиса о несовместимости частной собственности с социализмом, сделал ставку на использование стимулирующего эффекта собственности, и добился резкого подъема производства. Фурье сказался прав; не директивное устранение частной собственности, а ее постепенная социализация с использованием присущей ей высокой мотивации труда – таков теоретически оправданный путь преобразования собственности и всего устройства общественной жизни. Отсюда следует и другой вывод: попытки возврата в постсоциалистических странах к классическим формам частной собственности, которых уже давно не существует в развитых странах, основаны на весьма поверхностных исторических аналогиях и в конечном счете могут лишь усилить социальную напряженность. Но и консервация прежних структур, отказ от реформ в экономике и социальной сфере неизбежно ведет к накоплению социального нетерпения со всеми негативными последствиями.

Регулирование социальной дифференциации слишком ответственная задача, чтобы ее можно было оставлять во власть стихии, и в то же время слишком сложная, чтобы браться за ее решение на основе обыденных представлений или концепции, созданных применительно к иным историческим условиям, иному уровню экономики, культуры, политическим традициям. Не упрощая проблему учитывать следующее.

1. Социальная дифференциация возникает и воспроизводится в силу объективного действия закона общественного разделения труда. Этот закон проявляется в разнообразии жизненно важных для существования общества как системы функций, которые наиболее успешно выполняются специализированными институтами и кадрами профессионалов. Так возникает совокупность общественных позиций, вначале как бы обезличенных. Например, начиная освоение космического пространства, общество не знает, кто будет исполнять данную функцию, но в определенной мере пытается заранее установить социальную позицию космонавтов, исходя из общественной значимости новой функции. Общество заинтересовано, чтобы наиболее значимые функции выполнялись самыми способными людьми, и ради этого иерархизирует структуру социальных позиций, устанавливая определенную дистанцию между ними, для преодоления которой претенденты должны приложить немалые усилия и доказать свой профессионализм.

Такова общетеоретическая модельная схема социальной структуризации общества. Она существенно деформируется тогда, когда:

социальные позиции наследуются, невзирая на личные заслуги и способности;

дистанция между позициями уменьшается настолько, что продвижение по иерархической лестнице не оправдывает затраченных усилий;

та или иная группа приобретает возможности определять свою значимость и преимущества по собственному усмотрению, вопреки изменившимся потребностям общества. Крайний случай: функция исчезает, но люди ее исполнявшие настаивают на ее продолжении;

возникают «теневые структуры» криминальной направленности, «закрытые распределители», «новые классы» и иные образования в «порах» или вне нормативной иерархии позиций.

Подобного рода отношения нарушают объективную логику «позиционирования»: здесь уже не функции рождают определенные элементы структуры, а наоборот – группы добиваются сохранения своего положения, вне зависимости от функции.

2. Определенный уровень социальной дифференциации необходим для общества и соответствует ожиданиям людей. По закону социального сравнения индивиды стремятся к продвижению, занятию более высоких социальных позиций, лучшего общественного положения. В этом основа высокой состязательной активности, мотивации достижений, успеха, инициативности, поиска. Важно только, чтобы возможность продвижения была не только декларируемой, но и реальной. Социальная дифференциация приобретает угрожающий для стабильности общества характер, если она:

становится чрезмерной, т.е. превышает экономически и психологически приемлемый уровень;

определяется не личными заслугами, а различными привходящими обстоятельствами (происхождением, связями и т.д.);

порождает теневые или криминальные группировки, выходящие за рамки функциональной структуризации общества;

закрывает каналы социальной мобильности, демократические формы смены лидеров, ротацию кадров.

3. В регулировании социального положения особого внимания требует нижняя граница дифференциации: уровень жизни, образование, доступ к социокультурным благам и др. показатели. «Черта бедности» не должна ставить людей в критическое положение угрозы выживанию. Декларация ООН о правах человека требует установления определенного минимума гарантированных государством социальных услуг для поддержки человеческого существования. Крайне важно, чтобы первая дистанция к более высокому положению была наиболее легкой, доступной каждо-му, и побуждающей к ее преодолению. Кроме материального уровня необходимо поддерживать оптимизм, коммуникативность, неформальные связи взаимопомощи, солидарность в отношении к тем, кто временно оказался в затруднительном положении.

Однако, в определении базисных потребностей «нормального» (или «достойного») уровня жизни и соответствующих благ и услуг для его поддержания у специалистов единого мнения нет. Так, американский социолог Пинч выделяет четыре подхода к его определению: а) англосаксонский; б) западноевропейский; в) американский; г) японский. Несмотря на то, что все эти подходы реализуются в рамках экономического развития стран, они существенно различаются по объему благ и услуг, гарантируемых государством человеку, в зависимости от традиции, культуры, стоимости рабочей силы, стратегии социальной политики.

В нашем обществе данная проблема стала обсуждаться только в последние годы. Господствующий в советское время «нормативный метод», исходил не из реальных потребностей людей, а из усредненных показателей (на 1000 чел. и т.п.), которые скрывали минимум обеспеченности, да к тому же, не всегда выполнялись. Такие общепринятые категории, как «прожиточный минимум», «минимальный потребительский бюджет», не рассчитывались и не использовались в планировании качества и уровня жизни.

Считается, что в настоящее время для повышения нижней границы уровня жизни в нашей стране не хватает средств. Это так, однако, и имеющиеся ассигнования не всегда используются эффективно, адресно. Начатые социальные реформы должны создать нормативную базу предоставлением бюджетных средств, сформировать новые механизмы реализации социальных программ, основанные на принципах адресной субсидиарности, стимулярности.

4. Регулирование социальной дифференциации предполагает, причем в качестве первого условия, определенность и гласность, общественную полезность и эффективность критериев социального продвижения. Можно вспомнить, что в царской России существовало правило, по которому солдат, выходец из крестьян или мещан, дослужившийся до полковника, получал дворянское звание. Определенность и понятность данного стимула делали его весьма привлекательным для многих выходцев из простого народа.

К сожалению, такие исторические примеры скорее исключение, чем правило. В советском обществе учитывались, прежде всего, партийность, происхождение, отчасти национальность, а также наличие диплома (не важно какого), семейное положение, моральная устойчивость и т.п., и лишь после них профессиональная способность, знание дела. Если в развитых странах образцом для подражания стал человек, сделавший самого себя, то у нас формировался человек системы, способный в наибольшей мере адаптироваться к ее критериям, используя, в том числе, и их недостатки. Были, конечно, должности, которые нельзя было заместить «выдвиженцами». Королев, Туполев, Антонов, Калашников, Орловский и десятки других профессионалов, чей высокий статус определялся личным талантом и признавался народом, не меняли общей тенденции.

Переходный период разрушил не только «номенклатурные» критерии, но и те остатки общественно оправданного социального продвижения по заслугам, которые система вынуждена была допустить.

В социологических исследованиях на вопрос, что в наибольшей степени способствует сегодня продвижению, на первых мечтах называются: а) наличие связей; б) доступ к кредитам, лицензиям и т.п.; в) возможность использования госсобственности, а на последних – образование и личные способности. Это значит, что массовое сознание не видит пока оптимальных, с общественной точки зрения, нормативных критериев социального продвижения. Понятно, что подобная ситуация не способствует упорядочению социальных отношений и стабилизации общества.

5. Формирование среднего класса. За счет роста среднего класса социальная структура меняет свою форму: из пирамидальной превращается в ромбовидную. Между «верхами» и «низами» появляется «буферный пласт» самодостаточного населения, которое более всего заинтересовано в стабильности, и обладает стойким иммунитетом ко всякому революционаризму. В силу этого степень расслоения уменьшается, но в то же время сохраняется стимулирующая роль самой иерархии позиции.

Пути создания среднего класса в нашей стране будут рассмотрены ниже.

В зарубежной социологической науке повсеместное распространение получило понятие социальной стратификации. В принципе, если иметь в виду онтологию этих терминов, то они тождественны, т.е. об одном и том же. Методологические различия можно усмотреть в том, что понятие социальной структуры позволяет включать в анализ социально-демографические и социально-профессиональные группы, не совпадающие со стратами. Не случайно, Н.Смелзер одну из глав своего учебника назвал «Социальная структура», а не стратификация. Думается, что отмеченный момент, а также давняя традиция позволяют нам использовать понятие социальной структуры, конечно, не сводя его к известной трехчленной формуле.

Дифференциация (социальная) Дифференциация социальная, расчленение социального целого или его части на взаимосвязанные элементы; Д. обозначает как процесс расчленения, так и его результаты. В немарксистской социологии разрабатывались преимущественно формальные аспекты Д. Теорию Д. в конце 19 в. выдвинул английский философ Г. Спенсер, который заимствовал этот термин из биологии и провозгласил Д. всеобщим законом эволюции материи от простого к сложному, проявляющуюся в обществе как разделение труда. Французский социолог Э. Дюркгейм рассматривал Д. в результате разделения труда как закон природы и связывал Д. функций в обществе с ростом плотности населения и интенсивности межличностных и межгрупповых контактов. Немецкий философ и социолог М. Вебер видел в Д. следствие процесса рационализации ценностей, норм и отношений между людьми. Современная структурно-функциональная школа в немарксистской социологии (американский социолог Т. Парсонс и др.) рассматривает Д. как наличное состояние социальной структуры и как процесс, ведущий к возникновению различных видов деятельности, ролей и групп, специализирующихся в выполнении отдельных функций, необходимых для самосохранения социальной системы. Однако в рамках этой школы вопрос о причинах и типах Д. остаётся не решённым (см. Структурно-функциональный анализ ). Наряду с функциональными, существуют таксономические определения Д., когда термин обозначает просто различия социальных ролей, статусов, групп и организаций. В. И. Ленин подверг критике абстрактную трактовку процесса Д. в буржуазной социологии, не учитывающую того главного, что связано с разделением общества на антагонистические классы (см. Полное собрание соч., 5 изд., т. 33, с. 10). ═ Основоположники марксизма-ленинизма проанализировали процесс Д. в обществе, связывая его с развитием производительных сил, разделением труда и усложнением общественной структуры. Важнейшие стадии Д. ≈ разделение земледельческого и скотоводческого труда, ремесла и земледелия, сферы производства и семьи, возникновение государства. Марксизм требует конкретного изучения процессов Д. в обществе в целом ≈ возникновения и формирования классов, социальных слоёв и групп, выделения отдельных сфер общества (производства, науки и др.), а также Д. внутри классов, общественных сфер. Такой конкретный анализ показывает, например, что если Д. при капитализме связана с ростом социального неравенства, то в условиях социализма происходит движение общества к социальной однородности, преодоление классовых различий. ═ Л. А. Седов

Большая советская энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия . 1969-1978 .

Смотреть что такое "Дифференциация (социальная)" в других словарях:

Энциклопедия социологии

ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ - (от лат. diferentia – различие) – формирование в обществе классов, др. социальных слоев и групп, их эволюция, рост многообразия, изменения положения в общественной системе. В основе Д. с. лежат экономические процессы и явления. В то же время на Д … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ - англ. differentiation, social; нем. Differenzierung, soziale. Расчленение соц. целого или его части на взаимосвязанные элементы, появляющиеся в результате эволюции, перехода от простого к сложному. Д. с. прежде всего включает разделение труда,… … Толковый словарь по социологии

ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ - различия между макро и микрогруппами, а также индивидами, выделяемые по многим основаниям. Отношение к Д.с. составляет специфику разных идеологий, политич. течений и культуп На одном полюсе отношение к Д.с. как к самостоятельной ценности,… … Российская социологическая энциклопедия

Дифференциация социальная - расслоение общества на различные, часто враждующие группы по национальному, имущественному, социокультурному, религиозному, политическому и иным признакам, способные привести к соперничеству и конфликтам … Социологический словарь Socium

Дифференциация - (Differentiation) Содержание Содержание 1. общие ведомости 2. Дифференциация населения 3. Дифференциация функциональных стилей 4. Социальная дифференциация 5. Дифференциация Дифференциация (от лат. differentia — различие) — это… … Энциклопедия инвестора

- (от лат. stratum слой и facio делаю), одно из осн. понятий бурж. социологии, обозначающее систему признаков и критериев социального расслоения, неравенства в обществе, социальную структуру общества; отрасль бурж. социологии. Теории С. с.… … Философская энциклопедия

- (лат.). Выделение, разграничение, обособление. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ [фр. differentiation Словарь иностранных слов русского языка

Изменение индивидом или группой социальной позиции, места, занимаемого в социальной структуре. С. м. связана как с действием законов обществ. развития, классовой борьбы, обусловливающих рост одних классов и групп и уменьшение… … Философская энциклопедия

- (франц. differentiation, от лат. differentia разность, различие), сторона процесса развития, связанная с разделением, расчленением развивающегося целого на части, ступени, уровни. Различают Д. функциональную, в ходе которой расширяется… … Философская энциклопедия

Книги

• Современный русский язык. Социальная и функциональная дифференциация , . Книга представляет собой исследование социальной структуры современного русского языка. На разнообразном языковом материале авторы показывают, что между языкоми обществом, коммуникативные…
• Гражданская идентичность и сфера гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина XIX - начало XX века , . В книге, подготовленной международным коллективом историков, ставится вопрос о гражданской идентичности (civic identity) в эпоху общественных перемен, происходивших в Российской империи во…

Анализ вертикального расслоения общества находит отражение в теории стратификации. Само понятие "стратификация" пришло в социологию из геологии, где "страта" означает геологический пласт. Данное понятие достаточно точно передает содержание социальной дифференциации, когда социальные группы выстраиваются в социальном пространстве в иерархически организованный вертикально последовательный ряд по какому-либо измерению неравенства.

Критерии организации неравенства могут быть различными. Это служит основанием многомерного подхода к изучению социальной стратификации в западной социологии. Как известно, у нас долгие годы господствовала классовая теория, основанная на одномерном подходе к анализу социальной дифференциации, где определяющим критерием выступает отношение к собственности, к средствам производства. Отсюда на различных этапах развития общества выделялись как основные классы имущих и неимущих: рабы и рабовладельцы, крестьяне и феодалы, пролетарии и буржуа.

Однако "замкнутость" на экономику не могла объяснить той многоплановости и объемности, которые в реальной жизни характеризуют социальную дифференциацию общества. М. Вебер расширяет круг критериев, включая отношение к власти и социальный престиж, позволяющий занять то или иное место на социальной лестнице в соответствии с занимаемым статусом.

Разные формы социальной дифференциации выделяет П. А. Сорокин. Имущественное неравенство порождает экономическую дифференциацию, неравенство в обладании властью свидетельствует о политической дифференциации, разделение по роду деятельности, различающейся уровнем престижа, дает основание говорить о профессиональной дифференциации.

В современной западной социологии на основе многомерного подхода выделяются разные измерения стратификации: по признаку пола, возраста, расы, имущественного положения, образования и т. д.

Однако социальная дифференциация - это лишь одна составляющая социальной стратификации. Другой, не менее важной - является социальная оценка.

Американский социолог Т. Парсонс подчеркивал, что социальная иерархичность обусловлена господствующими в обществе культурными стандартами и ценностями.

В соответствии с этим в разных обществах со сменой эпох менялись критерии, определяющие статус личности или группы.

Так, в примитивных обществах прежде всего ценились сила и ловкость, в средневековой Европе был высок статус духовенства и аристократии. Даже обедневший представитель знатного рода был более уважаем в обществе, чем богатый купец. Но в буржуазном обществе капитал все в большей степени стал определять положение человека в обществе, открывал путь вверх по социальной лестнице. Напротив, в советском обществе богатство приходилось скрывать, в то же время принадлежность к коммунистической партии открывала дорогу к карьере и т. д.

Итак, социальную стратификацию можно определить как структурированную систему социального неравенства, в которой индивиды и социальные группы ранжированы в соответствии с занимаемым в обществе социальным статусом.

Занимаемая индивидом или группой социальная позиция предполагает соответствующие "награды": власть, привилегии, материальные блага и т. д. В реальной действительности не всегда имеет место это соответствие. Тогда мы сталкиваемся с явлением статусной несовместимости. Субъективно она воспринимается как несправедливость и имеет негативные социальные последствия: тормозит прогрессивное развитие общества, дестабилизирует его.

Социально стратифицированное общество с его многочисленными слоями можно представить в виде вертикальной структуры с тремя уровнями, которые в современной социологии принято называть классами (в отличие от страт классы характеризуются целым рядом, набором определенных признаков и критериев: уровень дохода, образование, профессия и т. д.).

Это - высший, средний и низший класс. Иногда они внутри также подразделяются на уровни. Так, американский социолог У. Л. Уорнер в своем исследовании "Город-янки" (Янки-сити) выделил 6 классов: 1) высший высший класс (наиболее богатые, знатного происхождения), 2) высший класс (богатые, но не выходцы из аристократии), 3) высший слой среднего класса (состоятельная интеллигенция), 4) низший слой среднего класса ("белые воротнички"), 5) высший слой низшего класса (рабочие), б) низший слой низшего класса (люмпены и т. д.).

Высший класс обычно составляет небольшой процент Населения (не более 10%). Его роль в жизни общества неоднозначна. С одной стороны, он владеет мощными средствами влияния на политическую власть. С другой - его интересы, главными из которых являются сохранение и приумножение накопленной собственности, постоянно сталкиваются с интересами остальной части общества. Не обладая при этом достаточной численностью, высший класс не является гарантом устойчивости и стабильности общества.

По всеобщему признанию социологов, подтверждаемому жизнью, центральное место в социальной структуре современного общества занимает средний класс.

Оценивая средний класс, английский историк А. Тойнби подчеркивал, что современная западная цивилизация - это прежде всего цивилизация среднего класса, и западное общество стало современным лишь после того, как ему удалось создать многочисленный и компетентный средний класс.

И наоборот, там, где по разным причинам не оформился средний класс, налицо социально-экономическая и политическая нестабильность, значительно затруднен процесс модернизации общества и т. д.

Можно выделить основные признаки принадлежности к среднему классу:

Наличие собственности в виде накопленного имущества или существующего как источник дохода (средние и мелкие предприятия, магазины, мастерские и т. д.);

Высокий уровень образования (как правило, высшее или среднее специальное), что можно характеризовать как интеллектуальную собственность;

Доход, размер которого колеблется вокруг среднего уровня по стране;

Профессиональная деятельность, имеющая достаточно высокий престиж в обществе.

К среднему классу можно отнести средних и мелких предпринимателей и бизнесменов (в общем количестве предпринимателей они составляют 80-90%), управленческих работников, государственных служащих, научную, художественную, гуманитарную, инженерно-техническую интеллигенцию, рабочих высокой квалификации, фермеров и некоторые другие категории.

Средний класс характеризуют экономическая независимость и активность. Он (прежде всего предпринимательский слой) обеспечивает занятость населения и большую часть национального дохода. Как субъект политики средний класс выступает за твердый правопорядок, законность, соблюдение прав человека, а также за стабильную устойчивую власть. Он противник анархии, произвола и экстремизма в политике, сторонник умеренных, взвешенных, продуманных реформ. Выступая оппонентом крупного капитала и сдерживая радикальные устремления низшего класса, в целом средний класс играет роль стабилизатора общества, сохраняя его равновесие и устойчивость.

В низшей части социальной лестницы находится низший класс. К нему относятся те категории населения, которые не владеют собственностью, заняты низкоквалифицированным трудом с доходом, определяющим их положение на грани бедности или ниже уровня бедности. Сюда же относятся группы, не имеющие постоянного заработка, безработные, деклассированные элементы.

Само положение этих слоев определяет их позиции как неустойчивые. Обычно именно эти слои становятся социальной базой партий радикального и экстремистского толка. Если изобразить графически, социальная стратификация современного развитого демократического общества будет выглядеть как ромб:

высший класс

средний класс

низший класс

Как видно, наиболее широкую стабилизирующую часть ромба, "буферную" между высшим и низшим классами занимает средний класс, удельный вес которого составляет в среднем 60-80%.

Иной профиль будет иметь социальная стратификация развивающегося общества. Это - пирамида, где нижнюю часть от основания представляет низший класс, составляющий большинство населения, а верхняя часть представлена высшим и средним классами, в сумме составляющими меньшинство (менее 30%) населения.

Нужно иметь в виду, что высота и профиль стратификации могут меняться, но не беспредельно. Выравнивание, движение к плоскости стратификации приводит к разрушению экономики, анархии и хаосу.

Беспредельное повышение ее также чревато катастрофическими последствиями. Как отмечал П. А. Сорокин, "существует точка "насыщения", дальше которой общество не может продвигаться без риска крупной катастрофы. Когда же она достигнута, социальное здание рушится, и его верхние слои низвергаются".

Формирование и поддержание социальной стратификации не является абсолютно саморегулируемым и естественным процессом. Значительное влияние на него оказывает власть. В зависимости от ее характера могут быть внесены те или иные коррективы в построение системы ранжирования социальных позиций. Речь идет в сущности об одном из аспектов социального контроля, осуществляемого в обществе властными структурами.

Анализ иерархической структуры общества показывает, что она не является застывшей, в ней постоянно происходят колебания и перемещения как по горизонтали, так и по вертикали. Когда мы говорим об изменении социальной группой или индивидом своей социальной позиции, мы имеем дело с социальной мобильностью. Термин «социальная мобильность» был введен в соци­ологию в 1927 году П.А.Сорокиным. Согласно Сорокину, существуют два типа социальной мобильности: вертикальная и горизонтальная.

Вертикальная мобильность , в свою очередь, в зависимости от направ­ления перемещения подразделяется на восходящую мобильность (социальный подъем, движение вверх) и нисходящую мобильность (социальный спуск, движение вниз).

Горизонтальная мобильность подразумевает переход индивида из одного социального слоя в дру­гой, расположенный на том же уровне. Этот тип мобильности может быть связан с изменением места проживания (миграция), переходом в иную религиозную группу (смену вероисповедания) и т.д.

Социологи различают также групповую и индивидуальную мобильности. Групповая мобильность происходит тогда, когда пере­мещения совершаются коллективно, изменяется статус той или иной страты. Групповая мобильность имеет место, прежде всего, там, где происходят изменения самой системы стратификации. Она, как пра­вило, связана с крупными социальными преобразованиями в том или ином обществе: социальной революцией, научно-технической ре­волюцией, гражданскими войнами, переворотами и реформами. Так, например, вследствие технической революции в эпоху индус­триализации резко возросло значение научно-технического зна­ния и умения, и вследствие этого резко возрос статус научно-тех­нической интеллигенции, исследователи отмечают рост социаль­ного престижа профессиональной группы инженеров в России в начале XX столетия.

Индивидуальная мобильность означает социальное переме­щение конкретного человека. К факторам индивидуальной мобильно­сти относятся продвижения по служебно-профессиональной лестни­це, связанной с повышением квалификации, уровнем образования, за­нятием административных должностей, т.е. того, что называется служебной карьерой. Индивидуальная мобильность может быть также связана с политической и предпринимательской деятельностью, служ­бой в армии, в церкви и других государственных институтах. Одним из эффективных способов восходящей индивидуальной мобильности считается выгодный брак.

Социологи различают также межпоколенную и внутрипоколенную мобильность. Межпоколенная мобильность предполагает, что дети достигают более высокой социальной позиции либо опуска­ются на более низкую ступеньку, чем их родители. Внутрипоколен­ ная мобильность означает изменение социальной позиции одним и тем же индивидом вне сравнения с его родителями.

Социальная мобильность изменяется при помощи двух глав­ных показателей: объема и дистанции мобильности. Под объемом мобильности понимается число индивидов или социальных слоев, которые переместились по социальной лестнице в вертикальном на­правлении за определенный промежуток времени.

Дистанция мобильности - это количество ступеней, по кото­рым удалось подняться или пришлось опуститься индивиду или группе. Нормальной дистанцией считается перемещение на одну-две ступеньки вверх или вниз. Не нормальной - неожиданный взлет по социальной лестнице на ее вершину или падение к ее основанию. Возведение социальных барьеров и перегородок, ограничение доступа в другую группу либо замыкание группы в самих себе называ­ется социальной клаузолой . Многочисленные исследования показы­вают, что социальная мобильность происходит интенсивно в переход­ных, быстро развивающихся обществах. Стабилизация социальной жизни приводит к снижению темпов социальной мобильности. Чем вы­ше социальный слой, тем труднее в него проникнуть. Тенденция к со­циальной закрытости присуща всем обществам. Работы Р. Мильса убе­дительно показали, что даже в «образцовых» демократических обще­ствах США, Франции, Англии и т.д. правящая элита неизменна и состоит из представителей одних и тех же семейств.

Социальная мобильность является достаточно достоверным показателем уровня "открытости" или "закрытости" общества. Ярким примером "закрытого" общества может служить кастовый строй в Индии. Высокая степень закрытости характерна для феодального общества. Напротив, буржуазно-демократические общества, будучи открытыми, характеризуются высоким уровнем социальной мобильности. Однако следует отметить, что и здесь вертикальная социальная мобильность не является абсолютно свободной и переход из одного социального слоя в другой, более высокий осуществляется не без сопротивления.

Социальная мобильность ставит индивида в условия необходимости адаптации в новой социокультурной среде. Процесс этот может быть весьма непростым. Человек, утративший привычный для него социокультурный мир, но не сумевший воспринять нормы и ценности новой группы, оказывается как бы на грани двух культур, становится маргиналом. Это характерно также для мигрантов, как этнических, так и территориальных. В таких условиях человек испытывает дискомфорт, стрессы. Массовая маргинальность порождает серьезные социальные проблемы. Она, как правило, отличает общества, находящиеся на крутых переломах истории.

Социальная дифференциация

Слово «дифференциация» происходит от латинского корня, означающего различие. Социальная дифференциация -- это разделение общества на группы, занимающие разное социальное положение. Многие исследователи считают, что социальное расслоение свойственно любому обществу. Даже в первобытных племенах выделялись группы в соответствии с полом и возрастом, с присущими им привилегиями и обязанностями. Здесь же был влиятельный и унижаемый вождь, и его приближенные, а также живущие «вне закона» отверженные. На последующих этапах развития социальное расслоение усложнялось и становилось все более очевидным.

Принято различать экономическую, политическую и профессиональную дифференциации. Экономическая дифференциация выражается в различии доходов, уровня жизни, в существовании богатых, бедных и средних слоев населения. Деление общества на управляющих и управляемых, политических лидеров и массу есть проявление политической дифференциации. К профессиональной дифференциации можно отнести выделение в обществе различных групп по роду их деятельности, занятиям. При этом некоторые профессии считаются более престижными в сравнении с другими. Таким образом, уточняя понятие социальной дифференциации, можно сказать, что под ним подразумевается не просто выделение каких-либо групп, но и определенное неравенство между ними с точки зрения их общественного положения, объема и характера права, привилегий и обязанностей, престижа и влияния. Устранимо ли это неравенство? На этот вопрос даются разные ответы. Например, марксистское учение об обществе, исходит из необходимости и возможности устранения этого неравенства как наиболее яркого проявления социальной несправедливости. Для решения этой задачи нужно в первую очередь изменить систему экономических отношений, ликвидировать частную собственность на средства производства. В других теориях социальное расслоение также расценивается как зло, однако оно не устранимо. Люди должны принимать такое положение как неизбежность.

Согласно иной точке зрения, неравенство расценивается как положительное явление. Оно заставляет людей стремиться к совершенствованию общественных отношений. Социальная же однородность приведет общество к гибели. При этом многие исследователи отмечают, что и большинстве развитых стран происходит уменьшение социальной поляризации, увеличиваются средние слои и сокращаются группы, относящиеся к крайним общественным полюсам.

Тенденции в развитии социальных отношений

Высокой социальной динамикой отличаются общества, вступившие в эпоху индустриализации и модернизации. Там укрепляются группы, связанные с крупным промышленным производством, растет городское население.

Значительные социальные сдвиги происходят в развитых странах Запада. Одной из тенденций является рост «нового» среднего класса. К нему относят большинство интеллигенции, управленцев среднего и низшего звена, высококвалифицированных рабочих. Доходы этих слоев, в большинстве случаев работающих по найму, не ниже, чем у средней и мелкой буржуазии («старый» средний класс). Рост среднего класса уменьшает социальную дифференциацию, делает общество более устойчивым в политическом отношении.

В этой группе стран велика доля населения, работающего по найму. При этом структурные изменения в экономике ведут к сокращению численности промышленного рабочего класса. Меньше становится и самостоятельных крестьян (фермеров). Вместе с тем под влиянием научно-технической революции возрастает значение высококвалифицированного умственного труда. Острой социальной проблемой по-прежнему остается безработица. Определенное регулирующее воздействие на социальные отношения стремится оказывать государственная власть. В ряде случаев государство поддерживает идеи социального равенства, а в крайних проявлениях -- и уравнительности. Это относится, к примеру, к бывшим социалистическим странам, нынешней Кубе, Северной Корее.

В западных странах одной из главных забот государства является предотвращение социальных конфликтов. Многое делается для поддержки наиболее уязвимых в условиях конкурентной экономики слоев населения -- престарелых, инвалидов, многодетных семей.